Эхо вторжения - Страница 26

Мучительно медленно Николай приближался к площади. В голове приглушенно слышался мерный звук метронома, как бы указывая на то, что времени у него нет — счет идет на секунды. Оставались секунды… до чего? Во сне он никак не мог этого понять. Мысли текли медленно и тягуче. Звук метронома плыл, воспринимаясь растянуто, словно замедленное эхо. Психика ощущала гнетущее давление. Николай чувствовал, что должен сделать что-то очень важное, но что именно никак не мог вспомнить. Прижимаясь к стене здания, в котором он узнал аптеку, с большими, темными сейчас витринными окнами, Николай с мучительными усилиями поднимал ноги, к которым словно были привешены свинцовые гири. Остерегаясь неизвестной опасности, он, наконец, выглянул на площадь. Здесь было немного светлее. Голубовато-белый, приглушенный свет исходил от непонятной сложной конструкции, очертаниями больше всего похожей, упрощенно, на две сложенные верхними кромками, тарелки, сферических очертаний, отливающей серебристо-синим металлом. Конструкция висела в метрах восьми-десяти над поверхностью. Только теперь в сонную голову Николая проникла догадка-узнавание. Летательный аппарат пришельцев — вот, что он видит. Наяву Николаю его видеть не пришлось, он представлял его только по рассказам Владимира. Но сейчас он видел его так, словно бы и не во сне. От-четливо различались сложные сферические обводы корпуса, местами, сияющими неярким, словно отраженным, только неизвестно от чего, светом.

Прямо под аппаратом, непосредственно над асфальтом площади сияли желтоватым светом и вибрировали два вертикально расположенных веретенообразных сгустка, по всей видимости, вращающихся вокруг своей оси. Вокруг «тарелки», располагаясь концентрическими кругами, на земле стояли десятка два уже знакомых Николаю, «черепах». Сейчас огни на них были погашены, и, несмотря на необычность дизайна, зловещими не выглядели. В непосредственной близости от веретенообразных сгустков стоял еще один аппарат, похожий на одну из «черепах», но размером раза в три больше. Прозрачный сейчас сферический купол ее был открыт, откинут, словно забрало шлема, и внутри виднелись сидения, вполне человеческих очертаний. Расположены были они странным порядком — спинками к центру, а «лицом» наружу, словно обеспечивая круговой обзор для экипажа из трех «человек», су-ществ, или как еще их можно было назвать. Судя по форме кресел, обликом они слишком от людей не должны бы отличаться.

Звук метронома в голове становился все оглушительнее, ноги, словно сами, понесли Николая вперед, почти не касаясь земли. Полет во сне, как это иногда бывало в детстве. Тело Николая, без какого-либо его участия устремилось к одному из веретенообразных сгустков, и со всего размаху окунулось в него. Последовала ослепительная вспышка, перед глазами засверкали «зайчики» и Николай оказался в какой-то кольцевой трубе, из неизвестного на первый взгляд материала. Под ногами матово светился янтарным светом рифленый трап, устилающий пол, тропинкой поворачивающий за ближайший «угол», если только можно назвать углом изогнутость трубообразного коридора. Тело Николая остановилось. Он попытался сделать шаг вперед — ноги не послушались. Одновременно ему почему-то не стало хватать воздуха, попытки вдохнуть ни к чему не приводили, словно на Николая напал приступ астмы, болезни, которой он никогда не страдал. От сильных спазмов дыхания он повалился на пол, задыхаясь…. И вдруг все исчезло. С диким криком Николай встрепенулся и обнаружил, что он находится на узкой кровати в бункере. Он был весь покрыт холодным потом — реакцией организма на приснившийся ему сон ужасов. В приоткрывшуюся дверь на Николая смотрели Владимир и Марина.

— Ты чего орешь, чертяка? С тобой все в порядке? — С тревогой в голосе спросил Владимир.

— Все, все!.. Уже все нормально! Похоже, я уже выспался. Одежда, я смотрю, уже высохла? — Спросил Николай, увидев Володьку, одетого в привычную для него милицейскую форму, а не закутанного простыней.

— Да, конечно! — Ответил он. — Что тебя так напугало?

— Потом расскажу! Ты сам-то поспал хоть немного?

— Конечно! Это ты у нас соня! Мне двух часов хватило, а ты уже третий давишь!

— Ладно, Вовик, не гуди! Сейчас поднимусь. Маринке хотя бы догадался дать возможность отдохнуть?

— Мне пока не требуется! — Ответила за него Марина. У меня возможностей выспаться было больше. Так, что за меня не беспокойтесь. Вставайте, завтракать будем.

Они ушли, закрыв за собой дверь.

Облачившись в уже высохшую одежду, Николай вышел из комнаты отдыха. Владимир с Мариной сидели за столом и, рассматривая карту города, тихо перего-варивались. У Николая, все еще находящегося под впечатлением сна мелькнула интересная, несколько бредовая мысль о непосредственной связи сна с существующей реальностью, и эту мысль ему захотелось тут же проверить. Присаживаясь к столу, Николай достал из планшетки чистый лист бумаги и протянул его Владимиру.

— Вовик! Ты ведь когда-то неплохо рисовал! Ты единственный из нас был поблизости от площади и видел летающую тарелку своими глазами. Не мог бы ты, хотя бы схематично изобразить ее на бумаге?

— Давненько я не брал в руки карандашик! — Усмехаясь краешками губ, сказал Владимир и, почесывая временами свой затылок тем же карандашом, около пяти минут что-то усердно вырисовывал на листе бумаги. Затем, закончив свои труды, положил свой рисунок на центр стола и с некоторой гордостью произнес: «Полюбуйтесь!»

Николаю хватило одного взгляда, чтобы понять — изображенная на бумаге, надо сказать весьма талантливо, «летающая тарелка» — ничем не отличалась от виденной им во сне. «Вот и еще одна загадка! — Подумал Николай. — Откуда этот «вещий» сон?»