Эхо вторжения - Страница 45

Эта мысль заставила его обратить внимание на изолирующий противогаз, без которого Николай до этого надеялся обойтись. А ведь при планировании проникновения в «тарелку», собирался надеть его, помня о возможности наличия в ней чуждой атмосферы. С той же целью он пока не расстался с костюмом Л-1, хотя влага уже чуть не хлюпала даже в ногах. Сказалась «дурная» привычка последние пару часов обходиться совсем без противогаза. А это уже говорило об усталости, и не столько физической, сколько моральной.

Вновь снимая с себя рюкзачок, чтобы вначале приспособить на себе изолирующий противогаз с ранцем для выработки кислорода, довольно громоздкий и тяжелый, рукой Николай зацепился за браслет, висящий на портупее. Мелькнула мысль, что со стороны могу показаться дикарем, обвешанным амулетами из трофеев. Браслет этот Николай тоже отстегнул и положил на землю. Вытряхнул из противогазной сумки свой, ставший привычным противогаз ШМС-2. Нужно, как только можно облегчить свою поклажу и с этим противогазом приходилось расстаться. Выпал и второй браслет. Посмотрев на все лежащее перед ним хозяйство, Николай только сейчас понял, что заранее не предусмотрел, как все это на себе разместить, и не уподобиться мулу, неспособному к быстрому передвижению. Выучка Николая совсем не дотягивала до тренированного простого римского легионера, способного переносить на себе более тридцати килограммов груза на значительные расстояния, да еще с при-личной скоростью.

«Так, первым делом кислородный противогаз. Маску пока надевать не будем. Так, вроде приладил за плечами, маска с правого бока. Теперь пластид — в освобо-дившуюся противогазовую сумку несколько брикетов — где-то половину всего запаса. Сумку на левое бедро — лямку через правое плечо. Вторую половину взрывчатки, в немного облегчившемся рюкзаке на распущенных лямках за спину, чуть пониже ранца — садиться все равно не придется. Еще потяжелело, но двигаться могу, только не очень быстро. Остался автомат — по привычке на правое плечо. Теперь браслеты, сиротливо лежавшие на траве. Самое естественное решение — надеть на руки, хотя этого очень и не хотелось. — Но, мгновение поколебавшись, Николай надел на руку сначала левый браслет, потом правый. Никаких новых ощущений. Показалось только, что изумрудное свечение стало более насыщенным. На левой руке это свечение даже никак не повлияло на встроенный в часы термометр, и за те восемь минут, потребовавшихся на его экипировку, температура упала еще на 4,8 градуса и приблизилась к нулевому показателю. — Еще десяток минут, и она опустится до отрицательного значения». Это в какой-то мере подстегнуло решимость Николая. Раньше он думал дождаться появления БРДМа с Владимиром и Мариной. Теперь же на ходу приходилось менять планы. В космокорабль пришельцев надо проникнуть до наступления сильного мороза. Николай не был уверен до конца, пропустит ли «телепорт» его внутрь, как это произошло во сне, но ничего другого уже делать не оставалось.

В голове вновь, только теперь от самовнушения, словно заработал метроном, и Николай сначала медленно, потом все быстрее и быстрее зашагал к площади, благо идти оставалось совсем недалеко.

Появившийся ветер несколько снизил слышимость и теперь Николай не мог различить звуков перестрелки с той отчетливостью, как раньше, но ему показалось, что месторасположение возобновившегося боя переместилось левее и, в то же время, стало как-то ближе. Но канонада, если так можно было так назвать эти звуки, походила теперь на одиночную снайперскую дуэль, и это снижение интенсивности перестрелки подсказывало, что запасов времени у Николая совсем не осталось

Идти было трудно. Не каждый день приходится таскать на себе пару пудов веса. Теперь он старался не обращать внимания ни на что, сосредоточившись только на цели — правом «телепорте». Даже если бы сейчас вокруг «тарелки» появились бы «черепахи», или еще какая инопланетная техника, он все равно бы с упрямством осла продолжил бы свой путь. Но Дымогарев славно выполнял свою задачу: ни «черепах», ни «вездеходов» на площади не было. Огромный монстр — достижение инопланетной технической мысли, в одиночестве висел над пустынной площадью, все также, сияя своими призрачными огнями.

Лицу стало еще холоднее, и Николай на ходу натянул на голову резиновую маску противогаза, приоткрыл кислородный вентиль и только мельком взглянул на часы: термометр показывал уже -8 градусов. Идти становилось все тяжелее, казалось, с каждым шагом вес на плечах все увеличивался. Сейчас Николай был бы совсем не против, если как во сне смог преодолеть оставшееся расстояние до цели по воздуху.

И тут это произошло. Тело наполнилось непривычной легкостью. Ногами он уже не касался земли, но движение вперед продолжалось, скорость даже заметно увеличилась. Если бы Николай не был охвачен одним единственным желанием — как можно скорее пробраться в корабль, то он был бы сейчас изумлен до крайности, но в мозгу сработал какой-то своеобразный предохранительный клапан, снизивший уровень удивления от очевидной необычности происходящего. Клубящееся марево «телепорта» уже стремительно приближалось, и Николай с ходу, не успев, ни как следует удивиться, ни тем более испугаться, нырнул в него. Всего миг зрительного затмения и снова, как во сне, он стоит в уже знакомом по тому же сну, коридоре. Здесь стояла тишина, мертвая тишина, после наружного все усиливающего ветра, еще более оглушающая. Создавалось впечатление, будто уши заложены ватой и только в самой голове был слышен пульсирующий ток крови, который обычно не различишь за постоянными внешними шумами. Здесь также не чувствовалось какого-либо движения воздуха. Стены испускали достаточное даже для невооруженного глаза освещение. За ненадобностью, Николай переместил окуляры «кошачьего глаза» на лоб. Изолирующий противогаз исправно подавал в его легкие чуть горячий воздух, вырабатываемый регенеративным патроном, отсекая Николая от чужой атмосферы. У него получилось! Николай оказался внутри!