Эхо вторжения - Страница 90

Букограй распахнул все форточки, впуская в кабинет свежий воздух. Смахнув со стола и кресла скопившуюся за неделю пыль, он уселся на свое рабочее место и задумался. Массивное старинное кожаное кресло в отличие от новомодных, на колесиках, всегда каким-то странным образом, помогало ему. Оно досталось ему от деда, и было изготовлено еще где-то в конце девятнадцатого века и, это кресло было единственным предметом его служебного обихода, которое он всегда возил за собой из кабинета в кабинет, куда бы его ни забросил служебный долг. Кресло помогало ему плодотворно осмысливать ситуации, с которыми ему приходилось сталкиваться в своей работе. Вот и сейчас он ненадолго погрузился в свои воспоминания.

За жену Букограй был сейчас уже спокоен. Он вернул ее в свою городскую квартиру. Она была первой из тех, кого вернули с периферийного палаточного го-родка. Планы возвращать всех были, но окончательное решение буксовало где-то «наверху». С «дочкой» тоже оказалось все нормально, хотя он смог посетить ее только на второй день после вступления воинского контингента в город. С удивление для себя он обнаружил, что Веронику кто-то снабдил необходимыми продуктами и даже запасом минеральной воды.

Из ее сбивчивого рассказа он только понял, что во времена «черной ночи» ее посетили два милиционера, выпросили электрический фонарь, а потом один их них, возвращая фонарь, принес и этот запас консервов. Продукты были явно с воинских складов. И Букограй теперь ясно понимал, что по прихоти судьбы Веронику посетили именно те загадочные люди, которые, оставаясь здесь в городе «под куполом», устроили войну с пришельцами. И, похоже, войну эту выиграли. Но после этого бесследно исчезли, прихватив с собою и «летающую тарелку», тоже. К сожалению, Вероника не могла назвать полных имен этих загадочных милиционеров. Она хорошо помнила лицо того, который вернул ей фонарь и принес продукты. Именно он кратко просветил ее о создавшейся ситуации и даже посоветовал некоторое время отсидеться в подвале. Звали его, кажется, Николаем, но фамилия, хоть он ее и называл, выпала из ее памяти. А может, Вероника уже сама не захотела ее называть, просто из-за природной порядочности, когда услышала, что этим ребятам может не поздоровиться.

А вот Букограя сейчас как раз и занимали вопросы, кто был этот таинственный Николай, почему после снятия «купола» он скрылся, умудрившись просочиться сквозь плотный бредень вступавших в город войск с авиационной поддержкой, и что же его заставило это сделать? Куда исчезла «тарелка» пришельцев? По словам майора Словина, когда тот достаточно пришел в себя и смог связно докладывать, на площади рядом с кораблем пришельцев было довольно много вооруженного народа. С двумя их представителями он даже разговаривал.

И, тем не менее, Букограй, по сути, оставался один из всей бывшей ранее в городе службы безопасности. Словина он пока за полноценную единицу не считал. И полагаться мог только на лейтенанта Платонова, теперь старшего лейтенанта, ибо указом Президиума Верховного Совета всему контингенту войск, участвовавших в операции, досрочно присвоили очередные воинские звания. Теперь в городе почти не оставалось рядовых, все солдаты щеголяли новыми галунами на погонах — город патрулировали только сержанты и ефрейторы. Даже сам Букограй получил чин генерал-майора, но менять погоны на соответствующие новому званию, не спешил.

По представлению Букограя, Словин «до выяснения» тоже оставался майором. Не совсем была понятна его роль в исчезновении НЛО, особенно, после того, как были опрошены сопровождавшие его при переговорах, милиционеры. Один из них, старшина Кобзев, даже высказал свое мнение о том, что если бы майор, не собрался почему-то арестовать этих самых, как он назвал «повстанцев», то «летающая тарелка», и до сих пор оставалась бы на своем месте, то есть над площадью.

Поэтому Букограй пока отстранил Словина от занимаемой должности и отправил под домашний арест. Амбиции этих комсомольско-партийных выдвиженцев в экстремальных ситуациях претили и уже не раз портили ему настроение, хотя в большинстве случаев он ничего с этим поделать не мог, не прослыв противником генеральной линии партии и правительства. Конечно, таких карьеристов в аппарате управления было немного, большинство все же больше профессионально заботились о безопасности государства, но «дутые» дела фабриковали именно такие «выдвиженцы». Возможно, на заре становления государства в службу безопасности действительно направляли лучших. Но уже и тогда лучшие быстро попали в «жернова» машины репрессий, так что карьерные соображения у таких «специалистов» были все же, на первом месте. Похоже, ради карьерного роста, Словин наворотил таких дел, что теперь приходилось чуть ли не учреждать облавы для розыска «тарелки» и людей, практически патриотов, которые теперь скрывались от своих же. Букограй собирался разобраться, самостоятельно ли Словину пришла в голову эта бредовая идея — приписать себе победу, не участвуя в боевых действиях. Уж больно во всей этой истории проглядывало влияние первого руководителя области, отсидевшегося со всем своим аппаратом в подземном бункере. Связи у того в столице были немалые, и потому раскрутить эту историю так, как следовало бы, Букограй до конца не надеялся.

В настоящее время Букограй мог рассчитывать только на старшего лейтенанта Платонова, с которым за эти хлопотные дни у него сложились почти дружеские отношения, которые только могут возникнуть между людьми с такой разницей в возрасте и воинских званиях. По приказу генерал-лейтенанта Игнатьев, ставшего военным руководителем города, в распоряжение Букограю были переданы работники особых отделов всех воинских подразделений, как вступивших в город, так и остававшихся в его оцеплении. Ему пришлось наново формировать личный состав всего управления комитета государственной безопасности области, взамен уничтоженного во время инопланетного вторжения.