Эхо вторжения - Страница 93

Действие антидепрессанта постепенно проходило и перед всеми «уце-левшими» во всей красе открывалась реальность. Реальность того, что они совсем недавно были мертвы, а теперь снова стали живыми. В этой неординарной ситуа-ции, чтобы не сойти с ума, каждый сам себе находил приемлемое объяснение произошедшей метаморфозе. Кто посчитал все произошедшее дурным сном, о котором, в прочем, напоминало новенькое обмундирование, кто-то просто постарался отбросить нехорошие мысли — жив и ладно, а кто-то тягостно раздумывая над ситуацией, тем не менее, расставаться с жизнью не хотел, как говорится, «дурных» не оказалось. Никто о своем «спасении» трезвонить также не собирался. Некоторые только вспоминали, что человек в «летающей тарелке», облаченный в химический защитный комплект, и которого называли Командором, вскользь упомянул, что со временем попытается «вернуть к жизни» и всех остальных погибших, как только это позволят обстоятельства.

Расспросы-допросы, вопреки ожидаемому, начались не сразу, а спустя неделю, и все «уцелевшие» мысленно поблагодарили этого странного Командора за вовремя данные советы, определяющие теперь их поведение. В головах бродили мысли, пытающиеся разгадать, кем же на самом деле был этот загадочный Командор-благодетель, если посоветовал помалкивать перед официальными органами дознания. Относился ли он к засекреченным государственным структурам, как большинство подумало вначале? И если да, то почему их так легко отпустили, да еще не приказали, а всего лишь посоветовали молчать. Но потом они решили не забивать себе головы на данный момент неразрешимыми проблемами, и отбросили сомнения, рассудив про себя: «Да кто бы он ни был, он вернул нам жизнь, а это самое важное!»

И все же большинство солдат после свершившихся событий рассчитывали на законные отпуска, а некоторые даже на досрочную демобилизацию. Но взамен ра-дужных ожиданий они оказались вместе с остальными войсками, заключенными в закрытом городе, что почти не отличалось от тех нерадостных перспектив, о которых их предупреждал все тот же Командор.

Поэтому самые отважные пытались как-то прояснить ситуацию у прапорщика Виноградовой, которая, по всей видимости, в момент освобождения от инопланетной напасти, была в одной команде с Командором. Но прапорщика Виноградову саму терзали допросами некоторые вновь прибывшие умники, вменяя ей преступную халатность при охране объектов воинской части, словно она в полном одиночестве могла противостоять «расхитителям военного имущества», как бы совсем забывая, что ситуация в то время была весьма далека от стандартной. Совсем забывая также, что так никому неизвестные «расхи-тители» при помощи «похищенного» вооружения отстояли город от совсем уж нестандартного агрессора.

Марина Виноградова сразу же по прибытии из дисколета, первым делом навела в «своем» бункере порядок, постаравшись скрыть следы пребывания в нем своих недавних соратников — Николая и Владимира. И это ей в какой-то мере удалось.

К «беседам» с вновь прибывшими особистами, Марина вначале старалась относиться философски. Каждый занимается своим делом. Но потом ей стало все происходящее надоедать. Вспомнились былые беседы с Владимиром и Николаем. Еще тогда Владимир предполагал именно такое развитие событий после освобождения. Так и казалось, что «верхнему» командованию, после того как «летающая тарелка» была упущена, теперь очень хотелось в оправдание этой неудачи срочно найти «козлов отпущения». И «по накатанной колее» в полную силу заработала машина поисков «врагов». Впереди, как наиболее безболезненный выход из положения для Марины, начала явственно маячить прямая дорожка в «психушку», и это ее по понятным причинам абсолютно не устраивало. Временами она рукой поглаживала инопланетные браслеты, которые все еще находились на ее руках, причем по ее желанию они стали невидимыми не только для окружающих, но и для нее самой. Она уже знала о некоторых свойствах доставшегося ей устройства и всерьез намеревалась в самом крайнем случае просто-напросто телепортироваться в дисколет, который после бессмысленных, по ее мнению, расспросов начал казаться более родным домом, чем привычная казарма. От следователей-дознавателей она-то могла ускользнуть в любой момент.

Останавливало ее только то, что именно по ее инициативе было произведено «оживление» полутора сотен человек, большая часть которых находилось сейчас именно в расположении части. И Марина, как и всякий военный человек, обладающий чувством долга, считала себя ответственной за их будущее, словно «новая мама», как ее еще раньше в шутку обозвал Владимир. И хотя об этом шутливом прозвище она вспоминала с легкой усмешкой, некий материнский инстинкт в ее поступках все же присутствовал. Еще Марина опасалась, что ее внезапное исчезновение могло сказаться на судьбе остальных самым печальным образом. За них бы тогда взялись с удвоенной силой, и не известно, выдержали бы все интенсивные опросы, возможно, кто-нибудь и проговорился бы, кто они, откуда и каким образом до сих пор здравствуют.

И так на всех них — «уцелевших», несколько подозрительно посматривали не только столичные дознаватели, но и многие простые вояки из расположившегося на территории части нового контингента, вступившего в город после снятия «купола». Хорошо еще, что ее никто не мог видеть на площади в непосредственной близости от НЛО. Вот тогда бы от нее так просто не отстали бы. Положительную роль на данный момент сыграло и то, что своих «особистов» в части не «уцелело», как в прямом, так и переносном смысле, а вновь прибывших с другими частями перевели в управление комитета госбезопасности, состав которого во время катаклизма погиб полностью. На вокзале из них никого не было, потому и «воскрешению» ни один из них не подвергся. Тогда выкручиваться было бы потяжелее, уж те-то знали всех и могли заметить какие-нибудь отклонения, хотя бы такое, что лейтенант Дьяченко, командир первого взвода и заместитель Мезенцева, еще два дня назад хромал, повредив коленную чашечку во время физической подготовки, а теперь скачет как на новенькой. Что и отражало невероятную действительность, пока что никому незаметную.